Министерство обороны потому и выступает с инициативой «изменить требования к здоровью военнообязанных с учетом опыта специальной военной операции», что требования эти, спустя почти два года войны, и правда кажутся военным чиновникам абсурдными.
«Разработка проекта постановления, — пишет Минобороны, — обусловлена необходимостью совершенствования организации проведения медицинского освидетельствования граждан, имеющих заболевания, не оказывающие существенного влияния на способность исполнять обязанности военной службы, в том числе с учетом опыта специальной военной операции».
Российской армии не хватает солдат. Ну только что же Дмитрий Медведев, зампред Совета безопасности, отчитывался: 452 тысячи набрал! Но мобилизованных 14 месяцев назад — не возвращают! И жены мобилизованных протестуют. Значит, что-то не так?
Забривать лбы было бы легче, если бы закон о военной службе содержал меньше ограничений по здоровью. Но главное — офицеры и генералы видят же, кто там у них реально служит теперь на линии фронта.
Вот совсем еще молодой человек, нету и тридцати (я про конкретного человека рассказываю, только не называю имени), отслужил в свое время в десанте, был спортсменом, даже чемпионом по кикбоксингу в крупном провинциальном городе. На войну пошел по собственной воле — «бороться с нацистами», «противостоять НАТО», «родину защищать» — Бог уж знает, какие еще продиктованные телевизором идеологемы царили у него в голове. Только теперь у него в голове царят не идеологемы даже, а хаос, обрывки разрозненных мыслей и впечатлений. Он был контужен, начал довольно сильно заикаться, половина лица и шея поминутно дергаются у него в нервном тике. Уже несколько месяцев он не спит, не может уснуть, а стоит забыться на минуту, как видятся ему взрывы, бессмысленные штурмы и смерть товарищей. Он вскакивает и кричит, речь спутана, иногда сутками не может проглотить ни кусочка пищи. Хотел написать рапорт с просьбой комиссовать его, но тут-то и выяснилось, что писать он больше тоже не может.
Ну, и что же вы думаете — комиссовали этого бесписьменного человека? Отправили домой лечиться в психиатрической больнице? Ничуть не бывало. Служит как миленький, выполняет боевые задания, только по оружию на него наложены какие-то ограничения, то есть, если я правильно понимаю, автомат ему дают только в бой, а между боями от греха подальше оружие отбирают.
И каждый офицер знает, и каждый генерал, и каждый военный психолог знает, что в каждом полку служит до четверти таких контуженных. Так почему же не брать в армию здоровых молодых людей всего лишь с обсессивно-компульсивными расстройствами? Так они рассуждают, генералы, и в этих их рассуждениях есть страшная нечеловеческая логика военного времени.
Почему не брать в армию людей, перенесших туберкулез когда-то давным-давно в детстве, если в каждом полку есть — и до сих пор не комиссованы — по нескольку человек даже и с открытой формой туберкулеза?
Почему не брать в армию людей с плоскостопием, если наступила зима, и в каждом полку появились люди с обморожениями ног? Уж всяко человек с плоскостопием лучше сможет бежать в атаку, чем человек с гангреною пальцев на ногах.
Так они рассуждают, эти генералы, которые вносят инициативу пересмотреть требования к здоровью солдат. Так они рассуждают, и в этих их рассуждениях есть страшная логика времен войны.
Для человека, увидевшего воюющую армию, простейшей, вернейшей, наиболее естественной была бы мысль немедленно прекратить этот кошмар, распустить всех по домам, не воевать ни за какие телевизионные идеологемы, не терзать не только вражескую армию, не только мирное население захваченной страны, но и собственную армию, собственных солдат — не терзать.
Но нет в мозгах у военных такой опции.
Вот они и предлагают, чтобы справиться как-то с вящим абсурдом того положения, в котором находится армия, не прекратить войну, а привести и мирную жизнь в далеких от фронта городах и весях к абсурдным правилам и порядкам военной жизни.
Это и есть — разложение. Неминуемое разложение общества, к которому ведет война.
