За год войны, как уже не раз отмечали комментаторы, стало очевидно, что лучше всего с кризисом в России справились обладающие западными знаниями технократы в правительстве и ЦБ, а хуже всего — столь превозносившиеся в довоенное время доморощенные армия и спецслужбы. Среди этих технократов — 37-летний заместитель министра энергетики Павел Сорокин, который вырос на Кипре в семье дипломата, начинал карьеру в Ernst & Young, получил финансовое образование в Лондонском университете, работал в Альфа-банке и московском офисе Morgan Stanley. В 2015 г. в рейтинге аналитиков, который составляют Extel и Institutional Investor, Сорокин оказался в топе экспертов по нефтегазовому сектору в России и странах EMEA (Европа, Ближний Восток, Африка).
На следующий год тогдашний министр энергетики Александр Новак пригласил его возглавить аналитический центр ведомства.
Несмотря на свой западный опыт, Сорокин отличался консервативными, ястребиными взглядами, критиковал политические свободы, появившиеся в России в 1990-е гг., рассказали The Wall Street Journal люди, работавшие с ним еще в частном секторе. По словам бывшего коллеги, «он хотел сделать Россию снова великой».
После начала войны в Украине Сорокин стал «секретным оружием» Кремля в борьбе с последствиями санкций, сказал газете Виктор Катона, ведущий нефтяной аналитик Kpler. По его мнению, на Западе недооценили способность российской власти сопротивляться экономическому давлению — но с помощью не шпионов и друзей Путина, а разделяющих его националистические взгляды обученных на Западе технократов. В Советском Союзе таких экспертов не было, добавляет Катона.
Заставить Запад нервничать
23 марта 2022 г. Каспийский трубопроводный консорциум (КТК) проинформировал Минэнерго России, что после шторма в Черном море повредилось выносное причальное устройство «из-за смещения силового каркаса одного из плавучих шлангов». КТК для ремонта приостановил работу двух таких устройств из трех.
Через КТК, контролирующим акционером которого является Россия, проходит около 80% (1,2 млн баррелей в сутки) экспорта нефти из Казахстана, где ее добывают, в основном, Chevron и Exxon Mobil.
Министр энергетики Казахстана Болат Акчулаков на следующий день после аварии заявил, что ремонт причальных устройств займет «три недели — месяц», а через день — о возобновлении работы одного из них. Совсем по-другому вело себя российское Минэнерго.
По словам Погосяна, он показал Сорокину проект заявления об аварии на КТК, но тот, поговорив с Кремлем, назвал его недостаточно жестким. В последующие 12 часов Сорокин постоянно требовал редактировать видеозапись с сообщением о происшествии, чтобы повысить градус напряженности; оценка потенциального ущерба и последствий была перенесена из конца заявления в самое начало. «В Кремле хотели, чтобы Запад нервничал», — говорит Погосян.
Новак, который теперь занимает должность вице-премьера, в тот же день заявил, что авария на КТК «может серьезно сказаться на мировых рынках нефти». Восстановление причалов займет примерно полтора-два месяца, сказал он (вдвое больше, чем по оценке казахстанского министра), «в этот период этот объем нефти на мировые рынки может не поставляться». В заявлении Сорокина, показанном по федеральным телеканалам, говорилось, что на ремонт уйдет до двух месяцев, потеря экспорта составит до 1 млн баррелей в сутки (это около 1% мирового потребления).
Разгонять волну помогали российские СМИ. По словам Хазагаевой, сначала ей сообщили, что авария довольно незначительна, но затем редакторы стали требовать повысить градус риска и подчеркнуть, что рынки США, Китая и Европы на длительное время лишаться значительных объемов нефти. Главный редактор по электронной почте сказал Хазагаевой обратиться к Сорокину за комментариями.
«Спутник» приводил слова аналитика Фонда национальной энергетической безопасности о том, что цена нефти в результате может вырасти до $150 за баррель.
После таких сообщений она подскочила на 5%: Brent 23 марта подорожала до $121,6 за баррель со $115,5 днем ранее.
На страже нефти
Сорокин отличился не только в истории с КТК. Благодаря своим международным контактам и прекрасному знанию английского языка (поначалу он даже заслужил прозвище «переводчик» за помощь Новаку на встречах), Сорокин установил тесные деловые и дружеские отношения с бывшим гендиректором ОПЕК, нигерийцем Мохаммедом Баркиндо, и советником министров энергетики Саудовской Аравии Адибом аль-Ямой. Это помогло России договориться в 2016 г. о создании ОПЕК+ и совместном сокращении добычи с целью поддержать котировки нефти.
В 2021 г. Сорокин жестко высказывался о действиях и намерениях Евросоюза в области борьбы с изменением климата, которые в долгосрочной перспективе могли подорвать позиции России как ведущего экспортера нефти и газа. Климатическую повестку ЕС, включавшую введение трансграничного углеродной сбора, он назвал «цинизмом и лицемерием». На фоне начавшихся тогда разговоров о диверсификации бизнеса западных нефтяных компаний в сторону развития возобновляемой энергетики Сорокин заявлял: «Если углеводородам осталось 30-40 лет, чтобы принести ренту, мы должны приложить все усилия, чтобы их добыть и пустить на благо экономики».
После начала войны в Украине он предпринимал значительные усилия, чтобы пристроить российские нефть и нефтепродукты, от которых стали отказываться западные страны. Так, в сентябре 2022 г. Сорокин посетил Республику Конго. Там он договорился с президентом о продаже нефтепродуктов и строительстве российскими компаниями трубопровода длиной 1000 км и стоимостью $850 млн, согласно документам, с которыми ознакомилась WSJ, а также рассказам бывших и действующих чиновников, знающих об этом визите.
Сорокин также встречался с делегацией движения Талибан. По словам его бывшего помощника, замминистра невозмутимо встретил предложение афганцев покупать топливо в обмен на изюм и травы. После этого было объявлено о поставках российского бензина в Афганистан.
По словам информированных источников, Сорокин также обсуждал с Бахрейном создание там центра по торговле российской нефтью. Судя по таможенным данным, некоторые операции с нею в прошлом году проходили через эту страну, пишет WSJ.
