Мой давний знакомый, люберецкий бандит Серега Циркач обладал цепким умом, выдающимися аналитическими способностями и умением образно выражать свои мысли. Глядя на происходящее в теленовостях в далеком 1998 году, в эпоху дефолта и кадровой чехарды в верхушке российской власти, он, верный адепт «права сильного», объяснял происходящее на примере российской пенитенциарной системы.
Власть в «черных» зонах в тот период как раз захватили «новые русские бандиты», потеснившие с блатного олимпа воровскую элиту. В местах лишения свободы эти накаченные и безбашенные ребята-рэкетиры занимались тем же, чем привыкли заниматься на воле — подкупали с одной стороны ментов, с другой — преступных авторитетов, концентрируя в своих руках максимум власти над лагерным контингентом, который бессовестно доили, давили и унижали. Поставленные ими на номинальное управление марионетки-смотрящие оправдывали вывернутыми наизнанку воровскими понятиями неприкрытый беспредел новой братвы. А любой человек, восстававший против этого порядка вещей, будь то «мужик» или блатной, объявлялся интриганом, гадом или еще какой мастью, получал по голове и жил дальше на положении парии.
«Вот увидишь, по всей стране будет то же. И в Думе, и в правительстве, и в Кремле, — пророчил Циркач за год с небольшим до возникновения Путина на федеральном политическом небосклоне. — Сначала сильные поменяют смотрящих, одного за другим. Оставаясь за их спинами, скупят весь блаткомитет. Тех, кто не подпишется — загонят по договоренности с администрацией в БУР или отправят по этапу на севера. А самых настырных по масти объявят, чтобы они слова не могли вякнуть. Остальные быстро все вкурят и станут делать то, что им скажут».
Оглядываясь на прошедшую с той поры четверть века, трудно не согласиться с данным бандитом прогнозом. Криминал в России тесно сросся с администрацией и в этой спайке доит все имеющиеся ресурсы, одновременно подавляя инакомыслие и пресекая любую попытку восстать против сложившегося положения дел.
Номинальные «смотрящие» — исполнительная власть, парламентарии, судьи — выворачивают наизнанку правовую систему, чтобы лупить дубинкой «понятий» по головам несогласных.
Администрация в лице сотрудников «правоохранительных» органов и местных властей проводит в жизнь любое решение «блаткомитета». А «мужики», бессловесная масса, живут в условиях повсеместной реализации права сильного, не в силах противостоять ему ни словом, ни делом.
Да и зачем противостоять, когда в лагере полно «ништяков с воли» в виде импортируемых из свободного мира айфонов, туалетной бумаги со смывающимися втулками и других чудес и благ цивилизации? При этом спать можно сколько угодно, так как никто на промзону силком не загоняет, да и вообще свободы хоть отбавляй! (Ну, правда, с каждым месяцем этих свобод все меньше и меньше — то локальные участки закроют, то бирки на одежду заставят нашить, то еще какие вдруг образуются усиления внутреннего распорядка).
Картина грядущего, обрисованная люберецким преступником в конце 90-х, воплотилась на сто процентов: страна превратилась в одну большую «черную» зону. С одним только «но».
Как и российские властители этой эпохи, Циркач ограничивался в своих прозрениях картиной абсолютного тактического успеха новых русских бандитов, не умея или не желая вглядеться в отдаленное будущее. А ведь если продумать его аналогию на пару шагов дальше, то вырисуется отнюдь не радужная картина.
Черные зоны, на которых бал начинают править беспредельщики, явление не новое. Такое случалось и на излете СССР, бывало и в современной России. Когда уровень беспредела начинает зашкаливать и жалоб от мужиков поступает чересчур много, авторитеты с воли в какой-то момент перестают закрывать глаза на творящееся в лагере — и ставят на зоне крест. То есть никакой больше поддержки с воли, будь то грев заключенных или подкуп региональных чиновников ФСИН. И никакой пощады блатным с этого лагеря, выбравшимся на свободу или отправившимся по этапу в тюрьмы или колонии, где в чести «воровской ход». Всем жесткие, простите, санкции.
Какое-то время брошенные на произвол судьбы захватившие власть в зоне бандиты занимаются как раз произволом, отрываясь на безответных «мужиках» и доигрывая последние аккорды в своем беспредельном репертуаре. А потом... потом в жилую зону врываются бойцы фсиновского спецназа. И лечат без исключения всех «дубиналом». И весь блаткомитет «закрывают под крышу» (ШИЗО и ПКТ), где вчерашних хозяев жизни их же вчерашние дружки и покровители из администрации превращают в лагерных капо. И зона становится красной как пионерский галстук — с жесточайшим исполнением правил внутреннего распорядка, рабским положением контингента и суровыми пытками для любого, кто не подчинится требованиям администрации либо послушных ей активистов.
Как мне представляется, именно этот вариант ждет Россию в самом ближайшем будущем. По сути, он уже реализуется после 24 февраля. Силовики положили все гражданское общество лицом вниз и остервенело мочат дубинками, а коррумпированные политики и чиновники наперегонки им в этом помогают, придумывая и проводя в жизнь все новые репрессивные инициативы — просто для того чтобы оправдать собственную полезность и не упасть ничком заодно с остальными в периметре нового ГУЛАГа масштабом в целое государство.
Морали в этом опусе не ищите. Тут только домысел: в сложившихся в России условиях к крылатой фразе Стругацких «Там, где торжествует серость к власти всегда приходят черные» можно добавить: «а на смену черным обязательно придут красные».
