Мне часто приходится слышать разговоры о том, что у Путина скоро кончатся деньги на войну или о том, какие еще санкции необходимо принять для того, чтобы эти деньги закончились. На мой взгляд, эти разговоры где-то наивны, а где-то излишне оптимистичны.
У Путина, может, закончатся высокоточное оружие или даже танки, которые не удастся быстро восполнить физически. Может закончиться поддержка войны российским населением. А вот деньги на войну у Путина закончиться не могут в принципе. Как минимум на горизонте 5–10 лет.
В обосновании данного тезиса я приведу две линии аргументации. Первая — о реальных текущих затратах на войну и общем состоянии российского бюджета. Вторая — о бесконечных возможностях российского правительства перекладывать издержки своей агрессивной внешней политики с государства на население.
Во-первых, сколько стоит война. Согласно данным Минфина об исполнении бюджета, в марте 2022 года военные расходы РФ составили 450 млрд рублей, или 15 млрд рублей в день, в апреле — 627 млрд, или чуть меньше 21 млрд в день. Для сравнения, военные расходы в апреле 2021 года составляли 275 млрд рублей, то есть из военных расходов апреля 2022 года 9,1 млрд в день соответствовали постоянным расходам мирного времени, а 11,8 млрд рублей в день обусловлены войной.
Необходимо понимать, что уничтоженные российские танки или самолеты, а также выпущенные ракеты — это расходы прошлых периодов. На текущие затраты бюджета в деньгах такие потери почти не влияют. Эти танки и ракеты могут скоро физически кончиться, но именно из-за невозможности их производить в достаточных количествах. Никакие деньги не позволят России многократно нарастить военное производство быстро, да еще и в условиях запрета на поставки многих важных компонентов. Но деньги на постройку стольких танков и ракет, сколько Россия физически могла построить до этого, у Путина не кончатся.
Совокупно за январь–апрель военные расходы превысили плановые показатели мирного времени примерно на 700 млрд рублей. С учетом роста расходов по некоторым невоенным статьям общие дополнительные расходы бюджета с начала войны можно оценить в 800–900 млрд. Много ли это?
Начнем с того, что несмотря на все эти расходы, за первые четыре месяца 2022 российский бюджет сведен с профицитом в 1,04 трлн рублей или около 3 % ВВП. Количество денег на счетах российского правительства за период войны не только не уменьшилось, но увеличилось на сумму, превосходящую понесенные на войну расходы. Профицит консолидированного бюджета еще больше и превышает дополнительные связанные с войной расходы в разы.
При текущих ценах на нефть российский бюджет может себе позволить относительно безболезненно удвоить или утроить военные расходы от текущего уровня, не сталкиваясь с необходимостью снижать другие расходы.
Теперь несколько цифр для сравнения с вызванными войной 900 млрд дополнительных расходов всего и 11,8 млрд дополнительных расходов в день в апреле. На пенсии в 2022 году планируется потратить около 10 трлн или более 25 млрд рублей в день. То есть до сих пор расходы на пенсии в 2,5 раза больше, чем дополнительные расходы, вызванные войной. Нефтегазовые доходы бюджета за 4 месяца 2022 года составили 4,787 трлн, или 39 млрд рублей в день.
Можно сравнить и абсолютные цифры. Стоимость арестованных резервов ЦБ РФ — 21 трлн (!) рублей (то есть одно решение западных стран обошлось путинскому режиму в 20 с лишним раз дороже, чем российский бюджет потратил на ведение войны в живых деньгах до текущего момента), на санацию банковской системы было потрачено 2–5 трлн, просто так подарено дотациями Белоруссии за последние 20 лет порядка 8 трлн, Олимпиада в Сочи обошлась в 1,5 трлн, планы строительства ВСМ Москва–Казань оценивают в 1,6 трлн, затраты на благоустройство Москвы — 0,3 трлн в год.
Самая показательная точка для сравнения — это Чемпионат мира по футболу-2018, на который было потрачено те же 0,9 трлн, в которые война обошлась в дополнительных бюджетных расходах на конец апреля.
К этому надо добавить большие резервные фонды, которые можно тратить, если расходы все же превысят доходы. Ликвидные средства ФНБ на конец прошлого года составляли около 10 трлн рублей и с того момента только выросли. Только средств ФНБ хватит на 2–2,5 года войны в таком режиме, а на крайний случай существует и возможность денежной эмиссии.
Теперь перейдем ко второму механизму, добавляющему путинскому режиму экономической устойчивости. Это перекладывание издержек на население.
Эту историю лучше всего описать советским анекдотом. «Сын спрашивает отца: „Говорят, цены на водку выросли, это значит, что ты, пап, теперь будешь меньше пить?“ А отец отвечает: „Нет, сынок, это значит, что ты теперь будешь меньше есть“».
Все время начиная с аннексии Крыма в российской экономике развивались две разнонаправленные тенденции. Доходы населения неумолимо падали, а запасы прочности как бюджетной, так и в целом финансовой системы страны росли. Между 2013 и 2021 годами снижение реальных располагаемых доходов населения составило порядка 10%, в 2022-м они упадут примерно на столько же. Таким образом, средний доход россиян образца 2023 года будет на 20% меньше их доходов в 2013.
В то же время возможности бюджета росли. В 2013 году при цене нефти $100 без всяких санкций бюджет России был сведен с дефицитом 0,5% ВВП. В 2021 году, когда «ужасные» санкции уже давно действовали, Россия, единственная из крупных экономик, в условиях пандемии умудрилась свести бюджет с профицитом в те же 0,4% ВВП при цене на нефть $69 за баррель.
Да, поддержка правительством бизнеса и населения во время пандемии была минимальна, а борьба собственно с эпидемией провалена, однако бюджетные резервы снова пополнились в тот момент, когда весь мир переживал рекордные дефициты.
Общий внешний долг России между 2014 и 2021 годами сократился более чем на $250 млрд. Резервы ЦБ начиная с 2015 года выросли на $280 млрд. По сути своей, самая действенная мера из санкционного пакета Запада (арест активов ЦБ) привела к заморозке суммы почти идентичной той, что была накоплена Россией в 2015–2021 годах в условиях санкций.
Собираемость налогов постоянно линейно росла. Доходы бюджета росли на десятки процентов даже в годы без изменения ставок налогов, при отсутствии экономического роста и низких ценах на нефть.
Да, ужесточение налогового администрирования разрушило одни бизнесы и сделало менее прибыльными другие, однако бюджет при этом пух от денег. Была санирована и декапитализирована банковская система, что резко снизило риски масштабного финансового кризиса. Инфляция снизилась, резервные фонды и бюджет продолжили накапливаться невзирая ни на пандемию, ни на войну.
За все это заплатило население теми самыми 20% снижения своих доходов. Причем заплатило не в равной степени.
Доля доходов от предпринимательской деятельности в структуре всех доходов населения стабильно снижалась, а доля доходов от социальных выплат государства стабильно росла. Доля доходов верхних 20% населения во всех доходах заметно упала, а доля нижних (самых бедных) страт в общих доходах заметно выросла.
Таким образом, несмотря на то, что большинство так или иначе потеряло в доходах, но в относительных цифрах больше всего потерял ранее независимый от государства, работающий в частном бизнесе средний класс крупных городов, среди которого поддержка Путина была и так относительно низкой. В то же время доходы бюджетников, получателей социальных пособий и бедных из отсталых провинций сократились в меньшей пропорции.
Понятно, что живут они бедно и для некоторых из них потеря 100 рублей может оказаться более чувствительной, нежели потеря 10 000 для представителя среднего класса. Однако в относительных величинах они потеряли меньше. А среди данных зависимых от государства групп число лоялистов заведомо выше.
Эти тенденции последовательно развиваются уже 8 лет, и они лишь усиливаются в ответ на любые финансовые трудности, вызванные санкциями или затратами на войну. За все будет платить население, причем в первую голову — средний класс крупных городов, и так не самый лояльный этому режиму.
Также надо помнить, что социальные расходы в консолидированном бюджете составляют сегодня в 3-4 раза большую сумму нежели совокупность силовых. Если ситуация ухудшится (а только резервы будут тратить несколько лет), то социалка будет следующей линией обороны. Даже 20%-ное сокращение социальных трат в реальном выражении позволит удвоить военные расходы даже от текущего уровня.
С учетом изложенного я просто не могу смоделировать тех условий, в рамках которых у режима в ближайшие несколько лет не найдется денег на войну. Даже при цене на нефть $20, полном нефтяном эмбарго Запада и расширении масштаба боевых действий.
Закончу тем, с чего начал. Путина можно победить на поле боя. Российские генералы — в среднем архаичный и безграмотный результат многолетнего отрицательного отбора. Армия в целом несовременна и неэффективна во многих своих проявлениях.
Однако в экономическом блоке правительства до сих пор преобладают профессионалы либеральных взглядов с хорошим пониманием современных реалий. Это один из самых эффективных экономических блоков правительства в мире, при том что макроэкономическая стабильность — их главный конек. Никаких катастрофических сбоев в этом отношении они не допустят.
Экономические санкции в определенных отношениях эффективны, однако их эффективность рассчитана на длинные временные горизонты и будет нарастать с течением времени. Санкции подорвут долгосрочные экономические и технологические возможности России осуществлять агрессивную внешнюю политику. Однако существенные результаты будут достигнуты отнюдь не завтра, а лет через 10–15. Никакие из введенных и даже просто возможных санкций Запада не способны повлиять на возможности режима финансировать данную войну в ближайшие годы.
Есть некоторая надежда на то, что настроения большинства населения в России могут когда-нибудь измениться, а также надежды на государственный переворот или естественную кончину Путина.
Однако надежды на то, что у Путина закончатся деньги на войну, просто абсурдны. В крайнем случае россияне станут меньше есть. А уж на различные внешнеполитические авантюры «папе» хватит.
