Противостояние «Норникеля» и Росприроднадзора перешло в суд. 12 октября в Красноярске состоялось первое заседание суда по иску Росприроднадзора к «дочке» «Норникеля», АО «Норильско-Таймырская энергетическая компания» (НТЭК). Следующее заседание назначено на 24 ноября, до этого времени с материалами должны ознакомиться «третьи лица»: собственно головная компания «Норникель» и Минприроды Красноярского края.
Росприроднадзор считает, что НТЭК должна выплатить 148 млрд руб. в качестве компенсации ущерба, нанесенного окружающей среде разливом дизтоплива. Авария произошла 29 мая, когда из резервуара НТЭК вытекло около 21 200 т дизтоплива и попало в воду и почву. «Норникель» считает сумму завышенной, его оценка в семь раз меньше – 21,4 млрд руб., причем из нее нужно вычесть расходы на ликвидацию последствий разлива.
Вместе со своей позицией НТЭК направила в Росприроднадзор чеки, подтверждающие понесенные затраты. В них есть «3 спиннинга, 6 блесен, набор пивных кружек «Мюнхен», перечисляет руководитель Росприроднадзора Светлана Радионова в Instagram, и пакет-майка.
«Мы рады, что «Норильский никель» наконец объявил хоть какую-то сумму, которую готов заплатить за нанесенный ущерб», – комментировала тогда Радионова. Но, по ее словам, это в разы меньше, чем называли даже самые лояльные компании экологи.
Несмотря на несогласие с оценкой компенсации, «Норникель» зарезервировал $2,1 млрд (более 160 млрд руб. по текущему курсу) на ликвидацию и компенсацию ущерба, видно из отчетности компании за первое полугодие 2020 г.
Как получились такие разные цифры
НТЭК обвиняет Росприроднадзор в том, что служба серьезно отступила от действующих методик расчета. Коэффициент длительности негативного воздействия рассчитан, как будто компания ничего не предпринимала 500 ч с момента аварии (20 суток). Росприроднадзор обосновывает это тем, что в течение 500 ч не были устранены все последствия. Но, судя по плану компании, на ликвидацию и компенсацию ущерба уйдет еще несколько лет. Как правило, определяют по началу, а не по завершении ликвидации, а компания «начала устранять последствия аварии незамедлительно», пишет НТЭК. Хотя губернатор Красноярского края Александр Усс говорил президенту Владимиру Путину, что власти региона отреагировали только 31 мая, потому что до этого не знали о случившемся.
Также НТЭК считает завышенным количество нефтепродуктов, попавших в воду. Росприроднадзор считает, что в реки Амбарная и Далдыкан попало 19 100 т, НТЭК – что 14 300 т.
Компенсация должна составить 57 млрд руб., делится подсчетами руководитель проектов научно-методического центра «Информатика риска» Валентин Журавель. Росприроднадзор действительно взял максимальные коэффициенты по началу ликвидации, что несправедливо, потому что операция началась раньше, объясняет он. Но, с другой стороны, НТЭК берет время начало той попытки локализовать разлив, которая оказалась безуспешной. Надежная операция началась только через двое суток, отмечает Журавель. «Норникель» продемонстрировал скандальную халтуру в первые дни после аварии, когда собранный с берега реки грунт с дизтопливом они просто вываливали в карьер, вспоминает эксперт Общественного совета при Минприроды Игорь Шкрадюк.
Сумма, объявленная НТЭК, явно занижена, считает руководитель программы по экологической ответственности бизнеса Всемирного фонда дикой природы (WWF России) Алексей Книжников. Сумма компенсации должна быть в районе 50–60 млрд руб., считает другой эколог, попросивший об анонимности.
Сейчас определение суммы компенсации носит психологический характер, считает Шкрадюк: обе суммы могут быть одинаково далеки от обоснованной, а главное, от нужной для восстановления окружающей среды, – украсть можно сколько угодно, пивные кружки в чеках «Норникеля» тому подтверждение.
У нас нет единой практики в вопросах компенсации ущерба, констатирует замдиректора ВНИИ «Экология», сопредседатель Экологической палаты Вадим Петров. Методика Росприроднадзора не определяет факт причинения вреда, а только переводит этот вред в сумму компенсации. Но чтобы понять, как сильно загрязнили реку, надо определить базовое ее состояние – с какого момента считать загрязнение, объясняет он: парадоксально, но сейчас единого толкования вреда окружающей среде нет. Кроме того, Минприроды должно разработать и утвердить порядок учета затрат на устранение вреда, считает Петров.
Есть еще и другие претензии
Затраты, связанные с такого рода авариями, состоят из трех частей, говорит Книжников. Первое, это деньги на оперативное реагирование, второе – вред, который рассчитывается водным объектам по методике Росприроднадзора, и третье – расчет ущерба водно-биологическим ресурсам, который показывает масштаб бедствия для ключевых пострадавших, объясняет он. Главные пострадавшие в данном случае – это пресноводные экосистемы, ихтиофауна, которая составляет основу питания для коренных и малочисленных народов Крайнего Севера.
Росрыболовство планирует взыскать 3,5 млрд руб. штрафа, а кроме того, считает, что «Норникель» должен построить три завода для восстановления запасов рыбы. Всероссийский научно-исследовательский институт рыбного хозяйства и океанографии (ВНИРО) называл более крупную сумму ущерба – 40 млрд руб. Но ученые пояснили, что окончательное решение о сумме и контроль за выплатой – компетенция Росрыболовства. Представитель «Норникеля» сообщил, что официальных бумаг об этом НТЭК пока не получала. Росрыболовство не ответило на запрос VTimes.
Строить рыбные заводы и выпускать мальков – не лучшая практика, замечает Шкрадюк, полезнее создать такие условия, в которых они самостоятельно размножались бы в живой природе.
Проблема не в сумме, а в том, куда пойдут деньги
В стране нет механизма, который бы направил эти деньги на ликвидацию ущерба природе с участием экспертов, констатирует Шкрадюк. Рационально сейчас было бы направить деньги, чтобы просто помочь естественным очищающим природным механизмам, считает он. Например, добавить поедающие нефтепродукты микроорганизмы, но это явно стоит не десятки миллиардов. Все остальное надо направить на предотвращение повторения подобных аварий и устранение других факторов воздействия «Норникеля» на природу, рекомендует Шкрадюк. Но боюсь, что федеральные власти рассматривают эту компенсацию как способ пополнить доходы бюджета, признает он.
В компенсации вреда больше всего беспокоит целевое использование средств, согласен Петров. По исковому заявлению они должны быть уплачены в бюджет. Но целевого использования законодательством не предусмотрено, продолжает он. Деньги поступят в федеральный бюджет и, как видно на примере использования утилизационного сбора, пойдут на другие потребности бюджета (сбор на утилизацию транспортных средств – около 300 млрд руб. ежегодно, которые утилизаторы не получают), объяснил Петров. Можно было бы создать специальный государственный фонд компенсации вреда окружающей среде, который аккумулировал бы и использовал строго по назначению такие деньги, предлагает Петров.
