Сергей, 28 лет, Владивосток.
Я родом с Сахалина. Я драгрейсер. Культура драгрейсинга пришла к нам из США. Все просто: две машины проезжают четверть мили (402 метра). Выигрывает машина, показавшая лучший результат. Быстрым считается результат меньше 10 секунд, скорость развивается до 290 км в час. В России это в основном нелегальное движение.
Я не из богатой семьи, я ребенок обычных госслужащих. Мать работала всю жизнь в администрации города, а отец проработал в органах. Именно от него с детства у меня тяга к автомобилям. У него было много машин. Мы с братом как-то пытались посчитать сколько и остановились на цифре сорок. Детьми мы на незаконно ездили за рулем с 13 лет. По дорогам общего пользования. Это российские реалии, у кого есть возможности – он может ими воспользоваться.
Я помню это ощущение, когда в первый раз сел за руль. Я долго просил у отца, уговаривал, «Пап, дай прокатиться.» Он поначалу сомневался, а потом в один прекрасный момент мы приехали с ним на парковку, он сказал, «Что, хотел научиться ездить? Садись.»
Мой первый опыт был на Land Cruiser. Это был огромный джип, приходилось подкладывать подушку под пятую точку, чтобы из-за руля что-то видеть. Я сел за руль, подложил себе подушку, он мне все показал, куда что настраивается. Мы сделали один круг, он говорит, «Все, можешь кататься, я пошел делами своими заниматься.» Он меня оставил одного после круга на парковке. Месяца три я приезжал каждый месяц на эту парковку с отцом и катался по кругу. Мне было по фану. Обычно мы набирали воду на роднике, и в один прекрасный день мы с отцом забыли это сделать, и мама ругалась. Отец зашел ко мне в комнату, дал мне ключи, «Бутылка в машине, родник знаешь где – езжай. Если что – позвонишь.»
Когда я после школы выбирал вуз, я искал специальность, связанную с автомобилями. Я закончил специальность «Автосервис» во Владивостокском государственном университете экономики и сервиса. Я пошел работать по специальности мастером-приемщиком в автосервисе. В тот год, когда я закончил университет, мне удалось накопить денег, и я купил свой первый автомобиль – Toyota Mark 2 1993 года. Я познакомился с другом, который вывел меня на нелегальное движение [драгрейсинга]. Я начал посещать гонки, ими воодушевился и стал улучшать свой автомобиль: повышать мощность и улучшать технические характеристики. У автомобиля было имя – Blackbird, черный дрозд. Я сидел сутками на сайте, стал покупать части, заказывать и устанавливать. С каждой новой вещью машина ехала все лучше, мощность становилась больше, но мне этого было мало.
Когда стукнул кризис, был зимний период, произошло повышение валюты в 2,5 раза. У меня машина была полностью разобрана, один мотор продан, второй куплен. И мы просто прилипли. Как в сырой асфальт встаешь ногами – то же самое. Я огорчился, два года я на машине не ездил, копил, чтобы полностью собрать ее по уму. Нужно было много что в ней изменить, чтобы составлять конкуренцию среди мощных автомобилей. 2007 год у меня не задался, с самого начала сезона поломка за поломкой. В 2018 году я принял для себя трудное решение. Я решил продать машину. Я на тот момент устал от этого всего, меня посетила мысль купить готовый проект и ездить на нем. Я выставил машину за космические миллион рублей, как сказали бы в наших кругах. Машина простояла два месяца на продаже, и я решил распродать ее по запчастям: снимал тюнинг и продавал. Больше меня переживала моя девушка. Она видела, как я это все через себя провел, и говорила, нет, не надо. В итоге, вместо того миллиона, который я захотел за готовую машину, я заработал 1, 6.
Машину, которая у меня сейчас, я купил у Сергея, он тоже любитель собрать что-то крутое. Когда кто-то из наших продает машину, мы всегда только за, чтобы машина попала в хорошие руки. Бывают такие ситуации, когда какой-то молодой человек, у которого есть деньги, папенькин сынок, приобретает такую машину, никогда с этим не сталкиваясь, а потом происходят несчастные случаи, ДТП. Мы всегда стараемся, чтобы такие машины доставались хорошим людям, которые, во-первых, думают, что делают, а во-вторых, которые следят за машиной. На этом автомобиле я участвую в гонках, постоянно катаюсь здесь как нелегал.
Это нелегальное движение, часто приезжают сотрудники, они нас разгоняют, но иногда удается с ними договориться. Мы хотели бы выйти на законный уровень и уйти с улиц. Чтобы не было конфликтов с властями, недопонимания обычных граждан. В 2014 году был огромный эпик фейл. Все началось с обычного спора между ребятами, которые поехали в старый терминал аэропорта, чтобы погоняться. Подъехали сотрудники, не дали им покататься одни выходные, потом вторые. «Ну хорошо, не покатаемся здесь – покатаемся в городе.» Это было просто нереально: собралось очень большое количество людей, тысячи две молодежи в самых эпичных местах – ул Алеутская, возле здания ФСБ и Океанский проспект. Сотрудники потом сделать уже ничего не могли. Они зажали нас в узкие рамки, за что пошла реакция людей.
На уровне власти все прекрасно понимают, что это происходит и что от этого никуда не деться. Мы хотели бы выйти на законный уровень. Во-первых, это безопасность людей. Их всегда приезжает много, хотя мы стараемся не делать массовые объявления. Иногда люди, которые сюда приезжают как зрители, расслабляются, выпивают, теряют реакцию и за счет этого попадают в каверзные ситуации. Во-вторых, это дорога общего пользования. Вообще мы приезжаем, развешиваем пакеты и ходим за людьми, убираем мусор. У нас есть ребята в городе, они наглые, чудят прямо в центре. Мы проводили с ними профилактические беседы. Мы пытаемся помочь властям, чтобы из города все убрать.
Когда я был молодым, я позволял себе поиграть в «шашечки» в потоке. Сейчас я ищу свободный участок дороги, где нет вообще машин, там развиваю скорость.
Я получаю отрезок времени просто свободы. В этот момент моя голова пуста, не забита жизненной обыденной рутиной. Я чувствую себя свободным и ловлю от этого кайф. Максимальная скорость, которую я развивал – это 298 км/ч. Предел 300 не побит.
Эта статья изначально опубликована на сайте проекта Место47. Вы можете прочитать эту и другие истории или послушать подкаст здесь.
