В конце марта, на следующий день после того, как президент России Владимир Путин объявил недельный оплачиваемый отпуск, чтобы держать россиян дома и замедлить распространение коронавируса, он и его советники объяснили горстке владельцев бизнеса, как правительство собирается помочь им оплатить по счетам.
По словам Путина, в так странно названную «нерабочую неделю» будут закрыты все второстепенные предприятия, а работодатели по закону будут обязаны оплачивать персонал. Главной мерой, чтобы помочь им сделать это, является беспроцентный кредит на зарплату, предоставляемый государством. По словам представителей бизнеса, крупнейшие кредиторы России должны были запустить эту схему в течение нескольких дней.
Три недели спустя, после неоднократных жалоб на то, что банки задерживают или отклоняют заявки на кредит, российский министр экономики решил сам протестировать программу. Выдавая себя за предпринимателя, нуждающегося в поддержке, Максим Решетников прозвонил двух крупнейших кредиторов России.
«В одном случае оператор горячей линии сказал, что правительство еще не подписало соответствующий указ, а в другом они пообещали выдать кредит, но ... в мае», - написал он в Instagram после эксперимента. Критикуя банки за то, что они не действуют быстро, он добавил: «Стабилизация экономики в настоящее время во многом зависит от того, как решения, принимаемые российским правительством, осуществляются в реальной экономике».
Это послание было почти дословно повторено самим Путиным в другом телевизионном обращении в четверг, в котором он прямо сказал ведущим банкам страны: «Теперь от вас зависит, насколько эффективно меры поддержки работают и охватывают всех, кто в них нуждается».
Хотя Кремль настаивает на том, что он сыграл свою роль в экономике, предоставив банкам и семьям инструменты для помощи предприятиям и домашним хозяйствам, это чувство не разделяется на местах.
Вместо этого, после четырех «нерабочих недель», в экономике царит неразбериха, поскольку семьи и закрытые предприятия продолжают сталкиваться с той же проблемой, что и Решетников: как они могут получить поддержку, обещанную по телевидению президентом?
Бюрократия и волокита
«Меры являются выборочными, а условия не всем понятны, и не все они развернуты в регионах одновременно, — сказала социолог Platforma Мария Макушева. — Люди начали обращаться за поддержкой сразу после обращения президента, но тогда механизмов не было. Таким образом, они сталкиваются с отказами, что затем создает чувство несправедливости и усиливает восприятие проблем от волокиты».
Опрос, проведенный Platforma, показал, что только один из шести человек, относящийся к так называемой «первоочередной категории» — таких как пенсионеры, семьи с маленькими детьми или безработные — смог получить дополнительную поддержку от государства. Только 20% безработных заявили, что они официально зарегистрированы как безработные, тогда как сделать это пытались в два раза больше людей, но не смогли.
Юридическая телефонная линия, созданная Агорой — небольшой группой независимых юристов, которые обычно занимаются вопросами прав человека — перегружена сотнями запросов от компаний по ряду вопросов, в том числе о том, кто может оставаться открытым, а кто обязан закрыться, как сказал адвокат Айрат Камалов The Moscow Times. Это касается правил запретов, сокращения зарплат, увольнений и удаленной работы.
Скорость, с которой вводятся новые правила, также добавляет путаницы. Как сообщают юристы, местные администрации постоянно расширяют запреты, наблюдают за тем, как они работают на практике, а затем дают разъяснения, если они идут не по плану.
Некоторые предприятия, которые первоначально закрылись после первого обращения Путина, обнаружили, что они могут оставаться открытыми. Сбербанк закрыл несколько филиалов и сократил часы работы, но теперь говорит, что снова работает на 100%.
Между тем строительные проекты по-прежнему оказываются втянутыми в конфликт между федеральными и региональными правилами. Мэр Москвы приостановил все строительные работы до конца апреля, однако на недавней встрече с руководителями отрасли Путин сказал чиновникам и губернаторам регионов, что крайне важно не «замедлять строительство или замораживать проекты», и добавил сектор к список серьезно пострадавших отраслей, включение в который дает путь к государственной поддержке и дешевым кредитам.
Оживленные улицы
Фундаментальная путаница в отношении характера карантина в России наиболее заметна на городских улицах. Несмотря на то, что в Москве действует один из самых строгих режимов изоляции в мире, требующий цифровых пропусков и запрещающий физические упражнения на открытом воздухе, российская столица далеко не заблокирована и все еще значительно более активна, чем другие крупные города в Европе и США.
Количество пассажиров в московской сети метро составляет 16% от обычного уровня, тогда как в Нью-Йорке этот показатель равен 7%, а в Лондоне - всего 5%. Между тем, поездки на такси и частных автомобилях все еще находятся на уровне более 40% докризисных уровней.
За пределами Москвы меры изоляции и карантина еще более ослаблены, поскольку решение Кремля предоставить регионам право принимать решения о степени мер карантина является еще одним источником путаницы.
«Путин не любит брать на себя ответственность за трудные решения, поэтому в своих выступлениях он, в основном, сказал: «Пусть региональные губернаторы решат, как осуществлять карантин», — сказал экономист Сергей Гуриев, который обычно открыто высказывает критику политики правительства.
«Есть слишком много губернаторов и мэров, которые на бумаге притворяются, что следуют приказам, но де-факто ослабляют меры и идут на уступки в мерах карантина», — добавил он, приводя пример мэра Саянска, который сказал, что его регион не может позволить себе полный карантин. В конце концов, он закрыл рестораны, но оставил парикмахерские открытыми. «Он был вполне публичен, говоря об этом, но во многих мелких городах делают то же самое».
Фуад Алескеров, профессор Московской высшей школы экономики, рассказал аналогичную историю о региональной непропорциональности в российских мерах по локализации вируса.
«В некоторых местах не очень серьезно следуют этим ограничениям. Около 45 регионов России имеют строгие ограничения, а остальные 40 — нет. И даже в Москве, где существуют строгие ограничения, мало кто ведет себя дисциплинировано», — сказал он.
Для предприятий это лоскутное одеяло создает новые трудности во время и без того беспрецедентных проблем.
«Все зависит от местной администрации, и ситуация меняется каждый день», - сказал The Moscow Times генеральный директор Vesko Construction Вадим Ивкин. Он вспомнил, как некоторые администрации временно запрещали въезд грузовых автомобилей в свои регионы, что означало, что ему приходилось разбивать заказы от поставщиков на более мелкие партии, чтобы физически перемещать их. «Этот конкретный вопрос уже решен, но в целом мы ждем от властей установления более четких правил».
Проблемы имиджа
Политолог Татьяна Становая говорит, что путаница исходит сверху.
«Главная проблема с коронавирусной ситуацией в России - это полный провал информационной политики ... Правительство продолжает совершать одну большую ошибку: публично недооценивать критический характер ситуации и молчать о самых насущных проблемах», - сказала она The Moscow Times.
Сам Путин «принизил масштабы кризиса» и поразил тоном, который «радикально отличается от настроения тех, кто потерял свои доходы», добавила она, указывая на его недавнее видеообращение, посвященное православной Пасхе.
«Президент растянулся в своем кресле перед пасхальным угощением, достаточным для десяти человек, странно ухмыляясь и восхваляя себя, говоря, что «ситуация под полным контролем». Этого недостаточно».
Гуриев сказал, что для многих регионов России строгий карантин просто слишком дорог, чтобы ему следовать. Более того, он ожидает увидеть больше протестов против карантина за пределами Москвы, вроде того, который произошел во Владикавказе на этой неделе.
«Это беспрецедентная финансовая проблема для Путина, — добавил Гуриев. — Он никогда не видел цен на нефть на этом уровне. Он не знает, как управлять страной при таких низких ценах на нефть. Сейчас ему сложно выбрать приоритеты. Ему что-то нужно решать.»
