Как и многие другие жители Санкт-Петербурга, Татьяна Шеремет простудилась в конце ноября.
Но у 17-летней Шеремет кистозный фиброз и обычная простуда не проходит за несколько дней. Так как болезнь в основном поражает респираторную систему, даже насморк может привести к воспалению легких. Вскоре у нее поднялась температура и она потеряла больше 10% своего веса.
Ее обычный сильнодействующий антибиотик «Фортум», который производит британская компания GlaxoSmithKline (GSK), пропал с российского рынка в начале 2019 года. Только благодаря 60 тысячам подписчиков в Instagram она смогла получить лекарства из Германии.
«Без них я бы умерла, — рассказала The Moscow Times Шеремет, — благодаря инстаграму я смогла получить лекарства за три дня. Но как же остальные?»
В 2019 году из российских аптек пропало множество импортных препаратов. Врачи забили тревогу: система здравоохранения и так не в лучшем состоянии из-за маленьких зарплат, недостатка финансирования и старых помещений, а тут еще и отсутствие импортных лекарств.
В то время как изменения в политике крупных фармацевтических компаний могут привести к дефициту того или иного лекарства в любой стране, Россия — особый случай: ситуация осложняется внедрением политики, направленной на поддержку отечественных производителей и сокращением госфинансирования.
Одной из первых таких мер стал закон, принятый в 2013 году, который регулирует государственные закупки товаров, включая ПО, строительные материалы и медицинское оборудование. В законе есть ключевое положение: если в тендере участвуют две российские компании, иностранные участники снимаются с торгов.
Заместитель генерального директора Национального медицинского исследовательского центра детской гематологии, онкологии и иммунологии им. Дмитрия Рогачева Алексей Масчан назвал закон «рафинированной подлостью по отношению к пациентам и врачам».
Предвидя последствия закона, клиника Масчана начала запасаться иностранными лекарствами. Несмотря на это, их запасы уже подходят к концу.
«Проблема в том, что эти протекционистские меры ограничили доступ иностранных компаний на рынок, который работал десятилетия, и эти лекарства работали», рассказал Масчан The Moscow Times. «Эта политика не только снижает конкуренцию, снижая качество, но и наши производители в любом случае не могут сейчас поставлять необходимое количество медикаментов.»
Продолжая политику импортозамещения в начале 2019 года Минздрав ввел новую методику формирования максимальной цены госконтракта на тендерах. Исследование аналитической компании Headway показало, что более четверти всех госзакупок лекарств в первой половине 2019 года не состоялись.
Представитель одной западной фармацевтической компании, переставшей продавать лекарства на российском рынке, анонимно рассказал о решении. Он рассказал, что у продажи лекарств на зарубежных рынках высокие издержки, и низкие цены усложнили обоснование работы на российском рынке.
«Подумайте о законах как о погоде, — предложил представитель, — я думаю, мы все согласимся, что в России не очень хорошая погода».
Когда лекарства начали пропадать, те больные, которые могли себе это позволить, начали заказывать лекарства из-за рубежа. Но и это стало проблемой. В августе задержали Елену Боголюбову за контрабанду импортного препарата, нужного ее сыну, больному эпилепсией. После общественного резонанса дело прекратили, Елену освободили, а затем (бывший) премьер министр Дмитрий Медведев распорядился выделить деньги из резервного фонда на закупку необходимых лекарств, которые не производятся в России.
Тем не менее, эксперты считают, что разовые меры лишь прикрывают структурные проблемы, а решения, которые принимаются на основе конкретных случаев, не всегда эффективны.
В конце декабря Минздрав организовал встречу с акционерами, чтобы решить проблему нехватки «Фортума». Несколько недель спустя, по словам председателя правления московской организации «На одном дыхании» (НКО, помогающая больным фиброзом) Ирины Дмитриевой, больные все еще ждут ответа. И это несмотря на то, что GSK заявляет, что она готова организовать по крайней мере разовую поставку в Россию.
В своем послании Федеральному Собранию президент Путин призвал правительство исправить эту проблему, но не предложил конкретных мер. «Такие ситуации не должны больше никогда повторяться», сказал Путин.
Для таких болезней как кистозный фиброз, время играет главную роль, поскольку средний возраст пациента с фиброзом в России — 25 лет. По словам Дмитриевой, только с начала года уже умерло шесть молодых пациентов.
«Это абсолютно ненормально», рассказала Дмитриева, добавив, что «На одном дыхании» следит за около четырьмя тысячами пациентов по всей стране. «Очевидно, что это последствие нового лечения.»
«Люди могут умереть из-за политических решений», добавила она.
Попросивший остаться анонимным высокопоставленный сотрудник GSK, близкий к обсуждениям конфликта с прекращением поставок «Фортума», рассказал, что после того, как родители пациентов подняли шумиху, компания консультировала российских специалистов о непатентованных формулах лекарства. Сотрудник добавил, что по экспертной оценке «Фортум» — единственный препарат, подходящий для определенной группы пациентов.
33-летняя Ульяна Доценко считает, что российские аналоги «Фортума» в июне 2018 года убили ее трехмесячного сына Диму, который болел фиброзом.
Диме поставили диагноз сразу после рождения и отправили на лечение в московскую Филатовскую детскую больницу, где врач прописал Диме зарубежные лекарства и напечатал заглавными буквами: «ЖИЗНЕННО НЕОБХОДИМО НЕ ЗАМЕНЯТЬ ЛЕКАРСТВО АНАЛОГАМИ!».
Два месяца спустя Дима вернулся домой здоровым, но вскоре он заболел легочной инфекцией, распространенной среди больных фиброзом. Скорая помощь отвезла его в другую больницу — Морозовскую, где врачи дали Диме российские аналоги, несмотря на то, что Доценко показала им старый рецепт.
Дима умер через пару недель. Сейчас дело расследует следственный комитет, и если оно не дойдет до прокуратуры, Доценко планирует сама подать в суд на больницу.
«Они знали, что аналоги не помогут. По правде говоря, это они убили моего сына», сказала Доценко.
Статья была опубликована 12 февраля в англоязычной версии сайта.
